В общем будем надеяться, что все закончится хорошо и на слишком большие деньги я не попаду.
среда, 16 января 2013
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Я - гениальный человек, с золотыми руками из жопы. За три дня два компа угробить. На меня можно уже клеить этикетку "Особо опасно! Ничего не давать трогать и даже смотреть" может уже спецслужбы откроют для себя мои таланты и пошлют тайным оружием? А че! В критический момент я просто потрогаю какую-нить сложную новомодную установку и она перестанет работать. Или заранее могу протереть пыль с красной копки и все, ее заклинит, хотя внешне останется такой же красивой.
В общем будем надеяться, что все закончится хорошо и на слишком большие деньги я не попаду.
В общем будем надеяться, что все закончится хорошо и на слишком большие деньги я не попаду.
воскресенье, 13 января 2013
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
С легкой руки маман, начала "Сагу о Форкосиганах" Лоис МакМастер Буджолд.
Ну что сказать, первоклассная космическая фантастика, написанная еще в 80х американкой.
Очень продуманная вселенная. Мне нравится. Местами заставляет задуматься. А еще переодически ненавящего видятся параллели. Начала я как водится за мной не сначала, ачто над ухом трещало сразу с четвертой книги, вот сейчас почти первую дослушала. Очень много смеюсь.
Ну что сказать, первоклассная космическая фантастика, написанная еще в 80х американкой.
Очень продуманная вселенная. Мне нравится. Местами заставляет задуматься. А еще переодически ненавящего видятся параллели. Начала я как водится за мной не сначала, а
пятница, 11 января 2013
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Сегодня на экзамене по античке нам с коллегой сказали, что большинство басенных сюжетов Эзоп заимствовал у Крылова.
Лучшей иллюстрации изучаемого понятия "легендарное прошлое" я бы не выдумала и сама.
Лучшей иллюстрации изучаемого понятия "легендарное прошлое" я бы не выдумала и сама.
понедельник, 07 января 2013
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Если смотреть на праздник со стороны, — а я смотрю на него со стороны, сквозь много поколений староверов-беспоповцев, — ощущение интересное.
Это не "спаситель нам родился", это нам родился ребёнок, о котором мы теперь будем заботиться — должны. Потому что он маленький, потому что слабый, потому что в силу телесной его природы у него будет болеть живот, и он будет плакать, не умея иным образом сообщить миру о своей печали... в самом деле, вы же не рассчитывали, что у бога в человеческом облике живот болеть не будет, правда?.. и что пелёнки ему не придётся менять?.. это ведь не магия, это другое.
Рождается ответственность и опаска размером с весь мир.
Тебе теперь его носить на руках, кормить, ночей не спать, беречь от острых углов и краёв. Да, он сделает тебя сильнее, да, он придаст всему осмысленности, да, он принесёт надежду — но никогда изолированно, никогда пакетиком конфет, никогда подарком как таковым. Что ты можешь сделать, что ты сделаешь, насколько ты готов?.. ни насколько, отвечаешь ты ему честно, потому что готовым быть вовсе нельзя, можно лишь взяться и делать, делать, понимая, что больше некому. Больше всегда некому, сколько бы нас таких ни было, речь всегда о тебе, лично о тебе, именно о тебе, со всеми неготовностями, слабостями и нежеланием впрягаться. Я не верю в страстно желающих впрячься, уж простите меня, хорошие люди, верю только в необходимость и честность.![](http://www.bigsauron.ru/valid7219_h0f24909334f21b3a6ccacf466c32ab40.jpg)
В чём я всегда немножко завидовала христианам, так это в том, что их бог знает, как это — больно, страшно, одиноко, холодно, жарко, что угодно. Можно разделить и ждать понимания, но, с другой стороны, и он ждёт того же, и с ним разделяешь его боль, одиночество, страх, и всего этого больше, чем дано одному и каждому.
Каждому очень своё — всем примерно одно и то же, в этом то ли издёвка, то ли большая правда.
Умиления никакого, но много тревоги, у него голова мягче и хрупче яичной скорлупки, как бы он не замёрз, как бы не пошло что не так. Как-то так, видимо, смотрит на нас всех тот, кто подразумеваемо смотрит, и в возможности ему сочувствовать, со-чувствовать есть главный, — для меня, — смысл.
Наговорила ереси, но не бралась в каноне.
С Рождеством, православные.
Это не "спаситель нам родился", это нам родился ребёнок, о котором мы теперь будем заботиться — должны. Потому что он маленький, потому что слабый, потому что в силу телесной его природы у него будет болеть живот, и он будет плакать, не умея иным образом сообщить миру о своей печали... в самом деле, вы же не рассчитывали, что у бога в человеческом облике живот болеть не будет, правда?.. и что пелёнки ему не придётся менять?.. это ведь не магия, это другое.
Рождается ответственность и опаска размером с весь мир.
Тебе теперь его носить на руках, кормить, ночей не спать, беречь от острых углов и краёв. Да, он сделает тебя сильнее, да, он придаст всему осмысленности, да, он принесёт надежду — но никогда изолированно, никогда пакетиком конфет, никогда подарком как таковым. Что ты можешь сделать, что ты сделаешь, насколько ты готов?.. ни насколько, отвечаешь ты ему честно, потому что готовым быть вовсе нельзя, можно лишь взяться и делать, делать, понимая, что больше некому. Больше всегда некому, сколько бы нас таких ни было, речь всегда о тебе, лично о тебе, именно о тебе, со всеми неготовностями, слабостями и нежеланием впрягаться. Я не верю в страстно желающих впрячься, уж простите меня, хорошие люди, верю только в необходимость и честность.
![](http://www.bigsauron.ru/valid7219_h0f24909334f21b3a6ccacf466c32ab40.jpg)
В чём я всегда немножко завидовала христианам, так это в том, что их бог знает, как это — больно, страшно, одиноко, холодно, жарко, что угодно. Можно разделить и ждать понимания, но, с другой стороны, и он ждёт того же, и с ним разделяешь его боль, одиночество, страх, и всего этого больше, чем дано одному и каждому.
Каждому очень своё — всем примерно одно и то же, в этом то ли издёвка, то ли большая правда.
Умиления никакого, но много тревоги, у него голова мягче и хрупче яичной скорлупки, как бы он не замёрз, как бы не пошло что не так. Как-то так, видимо, смотрит на нас всех тот, кто подразумеваемо смотрит, и в возможности ему сочувствовать, со-чувствовать есть главный, — для меня, — смысл.
Наговорила ереси, но не бралась в каноне.
С Рождеством, православные.
суббота, 29 декабря 2012
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
песня недели:
пятница, 28 декабря 2012
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Непростая жизнь и привычка глазеть убедили меня, что мир всегда откликается на самый смутно сформулированный запрос — что он знает.
Вот, мы поехали ввечеру в дальний большой магазин, надеясь купить сразу тележку нужных продуктов, надеясь, что у всего города последняя пятница года пройдёт иначе. Таких, как мы, надеющихся, оказались толпы и караваны, но это несущественные детали.
Мыкаясь по торговому пространству, хорошо думать о разном, особенно, если заранее составил список покупок. Год заканчивается, хочется если и не подводить итоги, этого как раз не хочется, то получить какой-то внятный ответ, уловить направление ветра, выслушать с умильным лицом назидательную притчу, в конце концов. Люби то-то, то-то, не делай того-то, кажется, будут носить длинное и широкое... хоть что.
Уже на обратном пути мы стоим перед трамвайной остановкой и наблюдаем озарённый трамвай.
Пьяненький дяденька с мишурою на шее, корпоратив, да, опасно кренясь, бежит вдоль сияющего коробка — бесполезно, двери закрыты, вагон пуст, он идёт в парк. Дяденька не хочет верить и той же нетвёрдой побежкой устремляется обратно к голове трамвая, стоит, смотрит с недоумением и досадой. Разворачивается, делает пару шагов в сторону павильончика на остановке, потом хлопает себя сумкой по колену и возвращается к закрытой двери.
Он даже не стучит, нет, он поднимает руку — и дверь вдруг отъезжает в сторону.
Зажигается мишура на шее отмечавшего, он прикрывает глаза от слишком яркого света и лезет по ступенькам... ну, это не поднимается, это лезет, корпоратив удался.
Я смотрю на весь этот балет и отчётливо понимаю, что дело не в призыве стучать, чтобы открылось.
Если трамвай идёт в парк, это вовсе не значит, что тебя не повезут — особенно, если на шее у тебя мишура, и сам ты едва ли дойдёшь.
А теперь я пойду заниматься хозяйством, доставать ёлку и обустраивать жизнь с учётом нового знания.
С наступающим, хороших вам каникул.
Вот, мы поехали ввечеру в дальний большой магазин, надеясь купить сразу тележку нужных продуктов, надеясь, что у всего города последняя пятница года пройдёт иначе. Таких, как мы, надеющихся, оказались толпы и караваны, но это несущественные детали.
Мыкаясь по торговому пространству, хорошо думать о разном, особенно, если заранее составил список покупок. Год заканчивается, хочется если и не подводить итоги, этого как раз не хочется, то получить какой-то внятный ответ, уловить направление ветра, выслушать с умильным лицом назидательную притчу, в конце концов. Люби то-то, то-то, не делай того-то, кажется, будут носить длинное и широкое... хоть что.
Уже на обратном пути мы стоим перед трамвайной остановкой и наблюдаем озарённый трамвай.
Пьяненький дяденька с мишурою на шее, корпоратив, да, опасно кренясь, бежит вдоль сияющего коробка — бесполезно, двери закрыты, вагон пуст, он идёт в парк. Дяденька не хочет верить и той же нетвёрдой побежкой устремляется обратно к голове трамвая, стоит, смотрит с недоумением и досадой. Разворачивается, делает пару шагов в сторону павильончика на остановке, потом хлопает себя сумкой по колену и возвращается к закрытой двери.
Он даже не стучит, нет, он поднимает руку — и дверь вдруг отъезжает в сторону.
Зажигается мишура на шее отмечавшего, он прикрывает глаза от слишком яркого света и лезет по ступенькам... ну, это не поднимается, это лезет, корпоратив удался.
Я смотрю на весь этот балет и отчётливо понимаю, что дело не в призыве стучать, чтобы открылось.
Если трамвай идёт в парк, это вовсе не значит, что тебя не повезут — особенно, если на шее у тебя мишура, и сам ты едва ли дойдёшь.
А теперь я пойду заниматься хозяйством, доставать ёлку и обустраивать жизнь с учётом нового знания.
С наступающим, хороших вам каникул.
среда, 26 декабря 2012
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
К сорока годам понимаешь, что небожителя из тебя не вышло.
Не к тебе с ожиданием — ты всегда будешь приходить, смотреть и просить, приносить надежду, сгущённую в мелких подарках, вотивные предметы, говорит нам учебник, и мы с ним соглашаемся. Сперва соглашаемся, горестно закусывая губы, опаляя носоглотку удержанными слезами, я-не-нужен-не-нужен-как-же-так, потом вырастаем и понемногу распускаем дыхание и лицевые мышцы в дурковатой кривоватой улыбке не то чтобы понимания, но тихой догадки: почти все — так.
Есть, наверное, подлинные солнца, вокруг которых выстраиваются гравитации и орбиты, ты сам видел, что там... но вдруг за каждым солнцем начинает проступать другая, б
Не к тебе с ожиданием — ты всегда будешь приходить, смотреть и просить, приносить надежду, сгущённую в мелких подарках, вотивные предметы, говорит нам учебник, и мы с ним соглашаемся. Сперва соглашаемся, горестно закусывая губы, опаляя носоглотку удержанными слезами, я-не-нужен-не-нужен-как-же-так, потом вырастаем и понемногу распускаем дыхание и лицевые мышцы в дурковатой кривоватой улыбке не то чтобы понимания, но тихой догадки: почти все — так.
Есть, наверное, подлинные солнца, вокруг которых выстраиваются гравитации и орбиты, ты сам видел, что там... но вдруг за каждым солнцем начинает проступать другая, б
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Кто битым был, тот большего добьется.
Пуд соли съевший, выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот ценит, что живет
Пуд соли съевший, выше ценит мед.
Кто слезы лил, тот искренней смеется.
Кто умирал, тот ценит, что живет
![](https://lh5.googleusercontent.com/-Q1i6nnKqqBg/UNMqa3fKMYI/AAAAAAAAADc/hWOtDyYkmp0/s640/%25D0%259A%25D0%25B8%25D1%2581%25D1%2582%25D1%258C-1.gif)
понедельник, 24 декабря 2012
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
![](http://i123.photobucket.com/albums/o309/quodsciam/nativity1400_zpsc141d733.jpg)
Каждый год я вывешиваю к Рождеству какую-нибудь средневековую миниатюру — эта, например, сделана итальянским рисовальщиком, работавшим во Франции, она из французского часослова конца XIV века.
Она и сама по себе волшебна, конечно.
Важно, однако, то, что эта сцена Рождества вписана в большой и разнообразный космос целой страницы, в средневековье пристальный взгляд не рассекает мир, но связывает его вещи в богатый значимый узор. И в этом осмыслении и оправдании смыслом тоже состоит один из основных механизмов Рождества.
![](http://i123.photobucket.com/albums/o309/quodsciam/nativity1400_fullpage_zps269f45be.jpg)
![](http://www.bigsauron.ru/valid7219_h0f24909334f21b3a6ccacf466c32ab40.jpg)
Муж мой Кот всё дразнил меня во времена давние, прося котиков на средневековых картинках, особенно на рождественских.
Что ж, вот и котик своего рода — и собачка, и сова, и щегол, и попугай.
И ангелы, и дыра в крыше навеса по форме звезды.
С Рождеством.
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Я выросла среди тех, кому для работы был нужен иностранный язык. Работы врачом, инженером, преподавателем математики — поскольку работа была в дружественной развивающейся стране, каковых прежнее государство назаводило себе по всему миру со щедростью общительного ребёнка. Молодая республика, прогрессивное правительство, героический форпост правильной жизни... риторика известная.
Солдаты этой проигранной заведомо войны возвращались домой с кое-какими деньгами, хватало на взнос в кооператив, и рассказами.
О ночном звонке в посольство, — "Нас бомбят! — Нас тоже. — Что делать?! — Спуститесь в подвал, что же ещё". — о колдовстве дворника с целью отвадить крыс от виллы, бетонного коробка размером с трансформаторную будку, о тоске по жареной картошке, которую плохо утоляли жареные же зелёные бананы, о жаре, грязи, о попытках учесть местные обычаи и не дать им управлять процессом, о попугае, подаренном товарищами по объекту, напоенном ромом и привезённом в бессознательном состоянии, канонической тушкой, в далёкий Союз.
Попугай, собственно, сидел в клетке, склонив старческую голову, точил кусочек мела и временами со свистом и хрипом произносил:
— Ты ж моя умница, ты ж моя красавица Перуша, — Перуша, потому что periquito.
Уже потом я безошибочно узнала эту жизнь в "Трудно быть богом" и до сих пор не могу понять, как можно было разглядеть в Арканаре европейское средневековье, каким бы грязным и вонючим ни было, когда это явная бывшая колония в тропическом климате. Дона Румату, советского специалиста, я поминала в разговорах с Котом многократно.
А Кот, талантливый мой муж, взял и сложил паззл.
Крайне удачно, как по мне.
Солдаты этой проигранной заведомо войны возвращались домой с кое-какими деньгами, хватало на взнос в кооператив, и рассказами.
О ночном звонке в посольство, — "Нас бомбят! — Нас тоже. — Что делать?! — Спуститесь в подвал, что же ещё". — о колдовстве дворника с целью отвадить крыс от виллы, бетонного коробка размером с трансформаторную будку, о тоске по жареной картошке, которую плохо утоляли жареные же зелёные бананы, о жаре, грязи, о попытках учесть местные обычаи и не дать им управлять процессом, о попугае, подаренном товарищами по объекту, напоенном ромом и привезённом в бессознательном состоянии, канонической тушкой, в далёкий Союз.
Попугай, собственно, сидел в клетке, склонив старческую голову, точил кусочек мела и временами со свистом и хрипом произносил:
— Ты ж моя умница, ты ж моя красавица Перуша, — Перуша, потому что periquito.
Уже потом я безошибочно узнала эту жизнь в "Трудно быть богом" и до сих пор не могу понять, как можно было разглядеть в Арканаре европейское средневековье, каким бы грязным и вонючим ни было, когда это явная бывшая колония в тропическом климате. Дона Румату, советского специалиста, я поминала в разговорах с Котом многократно.
А Кот, талантливый мой муж, взял и сложил паззл.
Крайне удачно, как по мне.
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
![](http://img2.joyreactor.cc/pics/post/%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC%D1%8B-%D1%88%D0%BE%D0%BD-%D0%B1%D0%B8%D0%BD-%D0%BF%D0%B5%D1%81%D0%BE%D1%87%D0%BD%D0%B8%D1%86%D0%B0-%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%82%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-158482.jpeg)
воскресенье, 23 декабря 2012
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Полюбовалась давеча на тень, лапу, хвост, нос и глаз Смауга/Смога, — своего рода лирическая каталогизация прелестей, набор DIY для начинающего петраркиста,— задумалась.
Все мы, так или иначе соприкасающиеся с архаикой, знаем сцепку дракон-сокровище-герой, где первый и второй элементы взаимно подразумеваются, а третий без них как-то бессмыслен. Стандартная трактовка предлагает рассматривать сокровище как статус, дракона как хаотическую стихию, героя как иницианта, дело ясное, плюс утверждение порядка творения во вверенной герою космической зоне. Узы крепче любовных: власть, кровь, смерть — Фафнир в жизни Сигурда важнее Брюнхильд и Гудрун, вместе взятых, про Зигфрида и говорить незачем.
Дракону, однако, герой интересен лишь как смена караула.
Ему, дракону, куда интереснее, почему так обязательно сокровище, почему дракону полагается клад... и кто из них кому полагается, кстати.
Я готова была бы поверить в стремление драконов обладать и этим объясняющееся влечение к золоту, когда бы драконы не заводились, как мыши в средневековом грязном белье, там, где аккумулируются вера в значимость чего-либо и нежелание это потерять, доходящее до тревожного расстройства. Золото здесь скорее символически условно, всеобщий эквивалент, вспомним другую классику. Отсюда лёгкость переносов: в первом сезоне довольно забавного сериала Once Upon a Time дракон обитает в подвале городской библиотеки зачарованного города Стори-Брук, что не может не радовать филологическую душу и вместе с тем не подтверждать с неожиданной стороны связь дракона с идеей хранения и накопления.
То же с приписываемой драконам тягой к девушкам, особенно к девственницам, не имеющей решительно никакого биологического смысла, но вполне объяснимой с точки зрения ценности ресурса... при коллекции пакетиков с сахаром, если на то пошло, тоже вполне может завестись дракон — вернее, завестись он может в голове у коллекционера.
Этим, наверное, и объясняются странности любви, заставляющие многих отождествляться с драконом, а не с героем. Быть хранителем и воплощением важности хранимого куда проще, чем подтверждать своё право на клад. И потом, это красиво: крылья, панцирь, переливы чешуи, хвост, всего ухода за собой — полируйся путём валяния на золоте... сила, опять же, огонь, внятный смысл жизни.
А сама-то!.. скажет нам неравнодушный читатель и будет неправ.
Меня призвали и назначили — что сообщает моим размышлениям о природе драконов оттенок не самолюбования, но печальной интроспекции. Как ни люби свой клад, за героем чаще приходится бегать, уговаривая его взять хоть что-нибудь, хоть вот этот кубок хоть вон ту трагедию или пару песен "Энеиды", and there's no discharge in the war.![](http://www.bigsauron.ru/valid7219_h0f24909334f21b3a6ccacf466c32ab40.jpg)
Хотя иногда, если постараешься и свет упадёт должным образом, в доверенных тебе каменьях загорается именно та первоначальная магия, которая породила поверье о колдовских способностях драконов — которая на самом деле питается тем же, что приставляет к сокровищам огнедышащих стражей, готовых к битве.
Все мы, так или иначе соприкасающиеся с архаикой, знаем сцепку дракон-сокровище-герой, где первый и второй элементы взаимно подразумеваются, а третий без них как-то бессмыслен. Стандартная трактовка предлагает рассматривать сокровище как статус, дракона как хаотическую стихию, героя как иницианта, дело ясное, плюс утверждение порядка творения во вверенной герою космической зоне. Узы крепче любовных: власть, кровь, смерть — Фафнир в жизни Сигурда важнее Брюнхильд и Гудрун, вместе взятых, про Зигфрида и говорить незачем.
Дракону, однако, герой интересен лишь как смена караула.
Ему, дракону, куда интереснее, почему так обязательно сокровище, почему дракону полагается клад... и кто из них кому полагается, кстати.
Я готова была бы поверить в стремление драконов обладать и этим объясняющееся влечение к золоту, когда бы драконы не заводились, как мыши в средневековом грязном белье, там, где аккумулируются вера в значимость чего-либо и нежелание это потерять, доходящее до тревожного расстройства. Золото здесь скорее символически условно, всеобщий эквивалент, вспомним другую классику. Отсюда лёгкость переносов: в первом сезоне довольно забавного сериала Once Upon a Time дракон обитает в подвале городской библиотеки зачарованного города Стори-Брук, что не может не радовать филологическую душу и вместе с тем не подтверждать с неожиданной стороны связь дракона с идеей хранения и накопления.
То же с приписываемой драконам тягой к девушкам, особенно к девственницам, не имеющей решительно никакого биологического смысла, но вполне объяснимой с точки зрения ценности ресурса... при коллекции пакетиков с сахаром, если на то пошло, тоже вполне может завестись дракон — вернее, завестись он может в голове у коллекционера.
Этим, наверное, и объясняются странности любви, заставляющие многих отождествляться с драконом, а не с героем. Быть хранителем и воплощением важности хранимого куда проще, чем подтверждать своё право на клад. И потом, это красиво: крылья, панцирь, переливы чешуи, хвост, всего ухода за собой — полируйся путём валяния на золоте... сила, опять же, огонь, внятный смысл жизни.
А сама-то!.. скажет нам неравнодушный читатель и будет неправ.
Меня призвали и назначили — что сообщает моим размышлениям о природе драконов оттенок не самолюбования, но печальной интроспекции. Как ни люби свой клад, за героем чаще приходится бегать, уговаривая его взять хоть что-нибудь, хоть вот этот кубок хоть вон ту трагедию или пару песен "Энеиды", and there's no discharge in the war.
![](http://www.bigsauron.ru/valid7219_h0f24909334f21b3a6ccacf466c32ab40.jpg)
Хотя иногда, если постараешься и свет упадёт должным образом, в доверенных тебе каменьях загорается именно та первоначальная магия, которая породила поверье о колдовских способностях драконов — которая на самом деле питается тем же, что приставляет к сокровищам огнедышащих стражей, готовых к битве.
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
пятница, 21 декабря 2012
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Джексонов "Хоббит" отличается от его же "Властелина Колец" так же и тем же, чем Мартин Фримен от Элайджи Вуда.
Хорошо ли это?.. а тут уж кто как любит.
Нам, правда, не дали новых технологий, налили старорежимного тридэ с обычной частотой кадров — так оно, может, и не беда, но подарок.
За себя скажу, что будь сегодняшний день и в самом деле последним, я бы не хотела провести его иначе.
Хорошо ли это?.. а тут уж кто как любит.
Нам, правда, не дали новых технологий, налили старорежимного тридэ с обычной частотой кадров — так оно, может, и не беда, но подарок.
За себя скажу, что будь сегодняшний день и в самом деле последним, я бы не хотела провести его иначе.
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Давно хотела спросить, да все руки сделать не доходили)))
![](https://lh3.googleusercontent.com/--Bp42jHH264/UNQy9jX8ReI/AAAAAAAAAD4/RCZhzgqqcKc/s448/MICROFT.gif)
![](https://lh3.googleusercontent.com/--Bp42jHH264/UNQy9jX8ReI/AAAAAAAAAD4/RCZhzgqqcKc/s448/MICROFT.gif)
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
Сегодня обещанный конец свет, не, не так, Конец Света я проспала. Собственно я так думаю, что Ктулху тоже не проснулся![:laugh:](http://static.diary.ru/picture/1126.gif)
![:laugh:](http://static.diary.ru/picture/1126.gif)
четверг, 20 декабря 2012
— Что же нам делать? — Ничего. Как ни странно, все будет хорошо. — Как?! — Не знаю. Это тайна.
![](http://strictlypaper.com/blog/wp-content/uploads/2011/05/sybille-schenker_haensel-gretel_cut_03.jpg)
Двести лет назад вышло первое издание сказок братьев Гримм.
Если бы меня спросили, какие книги изменили мир, я бы одной из первых назвала именно эту. Честный материал исследования, фиксация устной традиции, первая попытка не совсем пересказывать, не слишком причёсывать, не гримировать и не оправдывать фольклор перед тем, как выпустить его на публику.
Братья Гримм, серьёзные учёные-германисты, один из них — автор академической истории и грамматики немецкого языка, будущие профессора, научили западное человечество видеть смысл в подлинности. Если они и были неправы относительно общего первомифа, из которого растут сказочные сюжеты, они не ошиблись в том, что сказку не нужно менять, приводить в соответствие с литературными вкусами эпохи, потому что она ценна сама по себе.
![](http://www.bigsauron.ru/valid7219_h0f24909334f21b3a6ccacf466c32ab40.jpg)
Они были правы и в том, чего не сказали, но что было растворено в самом веществе второй волны романтизма: в самом общем, в нераздельно анонимном, в отказе от авторских амбиций можно отыскать важные ответы и куда более важные вопросы. Именно поэтому у Шарля Перро получается назидательный балет, изящная безделушка, а из гриммовских сказок тянет чем-то земляным, лесным, диким и опасным. У них и кровь — кровь, и смерть — смерть, и страх — твой.
Гензель и Гретель, дети в лесу, мы входим в эту книгу, поёживаясь, чтобы встретиться с новой правдой о себе.
Жутковатой чаще всего, но тем важнее это знание.
Иллюстрация взята из потрясающей работы Сибилл Шенкер.